Неточные совпадения
На третий день сделали
привал в слободе Навозной; но тут, наученные опытом, уже потребовали заложников. Затем, переловив обывательских кур, устроили поминки по убиенным. Странно показалось слобожанам это
последнее обстоятельство, что вот человек игру играет, а в то же время и кур ловит; но так как Бородавкин секрета своего не разглашал, то подумали, что так следует"по игре", и успокоились.
Привалов съездил на мельницу, прожил там с неделю и вернулся в Узел только по
последнему зимнему пути.
В светлый ноябрьский день подъезжал
Привалов к заветному приваловскому гнезду, и у него задрожало сердце в груди, когда экипаж быстро начал подниматься на
последнюю возвышенность, с которой открывался вид на весь завод.
После своего визита к Половодову
Привалов хотел через день отправиться к Ляховскому. Не побывав у опекунов, ему неловко было ехать в Шатровские заводы, куда теперь его тянуло с особенной силой, потому что Надежда Васильевна уехала туда. Эта
последняя причина служила для Привалова главной побудительной силой развязаться поскорее с неприятным визитом в старое приваловское гнездо.
А
Привалов в это время, по мнению Хионии Алексеевны, лишился
последних признаков человеческой мысли, доказательством чему, во-первых, служило то, что он свел самое компрометирующее знакомство с каким-то прасолом Нагибиным, настоящим прасолом, который сидел в мучной лавке и с хлыстом бегал за голубями.
— Я ни в чем не обвиняю Василия Назарыча, — говорил
Привалов, — и даже не думал обидеться на него за наш
последний разговор. Но мне, Марья Степановна, было слишком тяжело все это время…
Привалов рассказал свой
последний визит к Марье Степановне и свою встречу с Василием Назарычем в банке.
От
последнего слова в груди Хионии Алексеевны точно что оборвалось. Она даже задрожала. Теперь все пропало, все кончено;
Привалов поехал делать предложение Nadine Бахаревой. Вот тебе и жених…
— Если у меня будет внук, маленький
Привалов, все, что имею теперь и что буду иметь, — все оставлю ему одному… Пусть, когда вырастет большой, выкупит Шатровские заводы, а я умру спокойно. Голубчик, деточка, ведь с Сергеем умрет
последний из Приваловых!..
Ляховский отодвинул в сторону свой
последний проект против компании «Пуцилло-Маляхинский» и приготовился слушать; он даже вытащил вату, которой закладывал себе уши в
последнее время.
Привалов передал все, что узнал от Бахарева о конкурсе и назначении нового управителя в Шатровские заводы. Ляховский слушал его внимательно, и по мере рассказа его лицо вытягивалось все длиннее и длиннее, и на лбу выступил холодный пот.
— Будет вам, стрекозы, — строго остановила Марья Степановна, когда всеми овладело самое оживленное настроение,
последнее было неприлично, потому что
Привалов был все-таки посторонний человек и мог осудить. — Мы вот все болтаем тут разные пустяки, а ты нам ничего не расскажешь о себе, Сергей Александрыч.
Антонида Ивановна тихонько засмеялась при
последних словах, но как-то странно, даже немного болезненно, что уж совсем не шло к ее цветущей здоровьем фигуре.
Привалов с удивлением посмотрел на нее. Она тихо опустила глаза и сделала серьезное лицо. Они прошли молча весь зал, расталкивая публику и кланяясь знакомым.
Привалов чувствовал, что мужчины с удивлением следили глазами за его дамой и отпускали на ее счет разные пикантные замечания, какие делаются в таких случаях.
Последняя фраза целиком долетела до маленьких розовых ушей Верочки, когда она подходила к угловой комнате с полной тарелкой вишневого варенья. Фамилия Привалова заставила ее даже вздрогнуть… Неужели это тот самый Сережа
Привалов, который учился в гимназии вместе с Костей и когда-то жил у них? Один раз она еще укусила его за ухо, когда они играли в жгуты… Сердце Верочки по неизвестной причине забило тревогу, и в голове молнией мелькнула мысль: «Жених… жених для Нади!»
Наследник приваловских миллионов заснул в прадедовском гнезде тяжелым и тревожным сном. Ему грезились тени его предков, которые вереницей наполняли этот старый дом и с удивлением смотрели на свою
последнюю отрасль.
Привалов видел этих людей и боялся их.
Привалов глухо застонал во сне, и его губы шептали: «Мне ничего не нужно вашего… решительно ничего. Меня давят ваши миллионы…»
Привалов остался и побрел в дальний конец сцены, чтобы не встретиться с Половодовым, который торопливо бежал в уборную вместе с Давидом. Теперь маленькая грязная и холодная уборная служила продолжением театральной сцены, и публика с такой же жадностью лезла смотреть на
последнюю агонию умиравшей певицы, как давеча любовалась ее полными икрами и бесстыдными жестами.
Когда публика начала поздравлять Виктора Васильича и Веревкина,
Привалов отвел
последнего в сторону и сказал...
Привалов через несколько минут имел удовольствие узнать
последние новости и был посвящен почти во все городские тайны. Виктор Васильич болтал без умолку, хотя после пятой рюмки хереса язык у него начал заметно прилипать. Он был с Приваловым уже на «ты».
Привалов действительно приехал в Гарчики после процесса Виктора Васильича и вместе с известием об его оправдании привез переданную ему Веревкиным новость о намерении
последнего «пойти в семена». О предложении Веревкина
Привалов пока рассказал только одной Надежде Васильевне, которая уже сама рассказала все Нагибину.
В
последнее время Надежда Васильевна часто бывала у Ляховских;
Привалов встречался с ней там, когда в свободное от занятий время с Ляховским заходил на половину Зоси. Там собиралось шумное молодое общество, к которому примкнул и дядюшка Оскар Филипыч, необыкновенно смешно рассказывавший самые невинные анекдоты.
Легонько пошатываясь и улыбаясь рассеянной улыбкой захмелевшего человека, Бахарев вышел из комнаты. До ушей Привалова донеслись только
последние слова его разговора с самим собой: «А Привалова я полюбил… Ей-богу, полюбил! У него в лице есть такое… Ах, черт побери!..»
Привалов и Веревкин остались одни.
Привалов задумчиво курил сигару, Веревкин отпивал из стакана портер большими аппетитными глотками.
Привалов раскланялся, Алла ограничилась легким кивком головы и заняла место около мамаши. Агриппина Филипьевна заставила Аллу рассказать о нынешней рыбной ловле, что
последняя и выполнила с большим искусством, то есть слегка картавым выговором передала несколько смешных сцен, где главным действующим лицом был дядюшка.
— Нет, ты слушай… Если бы
Привалов уехал нынче в Петербург, все бы дело наше вышло швах: и мне, и Ляховскому, и дядюшке — шах и мат был бы. Помнишь, я тебя просил в
последний раз во что бы то ни стало отговорить Привалова от такой поездки, даже позволить ему надеяться… Ха-ха!.. Я не интересуюсь, что между вами там было, только он остался здесь, а вместо себя послал Nicolas. Ну, и просолил все дело!
Мало-помалу
Привалов вошел в тот мир, в каком жила Верочка, и он часто думал о ней: «Какая она славная…» Надежда Васильевна редко показывалась в
последнее время, и если выходила, то смотрела усталою и скучающею. Прежних разговоров не поднималось, и
Привалов уносил с собой из бахаревского дома тяжелое, неприятное раздумье.
— Именно? — повторила Надежда Васильевна вопрос Лоскутова. — А это вот что значит: что бы
Привалов ни сделал, отец всегда простит ему все, и не только простит, но
последнюю рубашку с себя снимет, чтобы поднять его. Это слепая привязанность к фамилии, какое-то благоговение перед именем… Логика здесь бессильна, а человек поступает так, а не иначе потому, что так нужно. Дети так же делают…
Привалов шел за Василием Назарычем через целый ряд небольших комнат, убранных согласно указаниям моды
последних дней. Дорогая мягкая мебель, ковры, бронза, шелковые драпировки на окнах и дверях — все дышало роскошью, которая невольно бросалась в глаза после скромной обстановки кабинета. В небольшой голубой гостиной стояла новенькая рояль Беккера; это было новинкой для Привалова, и он с любопытством взглянул на кучку нот, лежавших на пюпитре.
Башкир несколько дней поили и кормили в господской кухне.
Привалов и Бахарев надрывались над работой, разыскивая в заводском архиве материалы по этому делу. Несколько отрывочных бумаг явилось плодом этих благородных усилий — и только. Впрочем, на одной из этих бумаг можно было прочитать фамилию межевого чиновника, который производил
последнее размежевание. Оказалось, что этот межевой чиновник был Виктор Николаич Заплатин.
Обратите внимание,
Привалов —
последняя отрасль Гуляевых и Приваловых, следовательно, в нем должны перемешаться родовые черты этих фамилий: предрасположение к мистицизму, наконец — самодурство и болезненная чувствительность.
Привалов ничего не отвечал. Он думал о том, что именно ему придется вступить в борьбу с этой всесильной кучкой. Вот его будущие противники, а может быть, и враги. Вернее всего,
последнее. Но пока игра представляла закрытые карты, и можно было только догадываться, у кого какая масть на руках.
Рассматривая эту обстановку,
Привалов думал о своем
последнем разговоре с Васильем Назарычем.
Перебирали
последние новости, о которых
Привалов уже слышал от Виктора Васильича, рассказывали о каком-то горном инженере, который убежал на охоте от медведя.
Однажды, когда
Привалов после ужина ушел в свою комнату и только что хотел посмотреть
последнюю книжку журнала, в дверях послышался осторожный стук.
— Нет… Да нам тяжело было бы встретиться еще раз, — откровенно признавался
Привалов. — Нас отчасти связывали только заводы, а теперь порвалась и эта
последняя связь.
Между прочим, Веревкин успел рассказать
последние городские новости: приехал Данилушка Шелехов и теперь безобразничает с Лепешкиным в «Магните»; Половодов где-то совсем пропал и глаз никуда не кажет и т. д.
Привалов почти ничего не слышал, что рассказывал Nicolas, а когда тот собрался уходить, он проговорил...
В этот день с бивака мы выступили в обычное время и в полдень, как всегда, сделали большой
привал. В два часа мы миновали
последние остатки древесной растительности. Дальше перед нами на необозримом пространстве расстилалась обширная поемная низина, занесенная снегом, по которой там и сям отдельными буро-желтыми пятнами виднелись вейник и тростник, менее других погребенные сугробами.
Стой! — скрыпучие колесы замолкли, пыль улеглась; казаки Орленки смешались с своими земляками и, окружив телеги, с завистью слушали рассказы
последних про богатые добычи и про упрямых господ села Красного, которые осмелились оружием защищать свою собственность; между тем некоторые отправились к роще, возле которой пробегал небольшой ручей, чтоб выбрать место, удобное для
привала; вслед за ними скоро тронулись туда телеги и кибитки, и, наконец, остальные казаки, ведя в поводу лошадей своих…
Вы условливаетесь: столько-то за всю дорогу. Но сразу у вас забирали вперед больше, чем следует по расчету верст. То же происходило и на каждом новом
привале. И
последнему ямщику приходилось так мало, что он вас прижимал и вымогал прибавку.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одною кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом
привале из Москвы, теперь дошли до
последней степени.